Агата Кристи - Слоны помнят все [= Слоны умеют помнить]

Ознакомительная версия.

— Луиза, дорогая, здравствуйте. Как приятно вас увидеть!

— О да. Мы так давно не встречались. Прекрасно выглядите, Ариадна, и похудели.

— Вы всегда балуете меня комплиментами… — Схватив Луизу под руку, миссис Оливер повела ее подальше от того места, где только что сидела.

Они остановились в другом конце зала у двери.

— К сожалению, я спешу, у меня назначена встреча, — сказала миссис Оливер.

— Кто эта ужасная дама? — спросила Луиза, бросив взгляд на миссис Бертон — Кокс.

— Она загоняла меня в угол экстравагантными вопросами.

— Разве вы не знаете, как отвечать на них?

— Они не имели ни малейшего отношения к моим делам, и мне вовсе не хотелось отвечать на них.

— Чем же она интересовалась?

— Ко мне это не имеет ни малейшего отношения.

— Мне кажется, что эта дама будет гоняться за вами и добьется своего. У нее такие челюсти… Пойдемте, я провожу вас. А если вы без машины, то отвезу на своей.

— Я не езжу в Лондоне на машине. Тут просто невозможно припарковаться.

— Это верно, — вздохнула Луиза.

Услышав по телефону голос своего старинного друга Эркюля Пуаро, миссис Оливер спросила:

— Будете ли вы сегодня вечером дома?

— Кто это?

— Ариадна Оливер. — Она всякий раз удивлялась, когда обнаруживала, что кто — нибудь из ее друзей не узнавал ее по телефону.

— Да, мой друг. Вечером я буду дома. Неужели вы хотите доставить мне радость и навестить меня?

— Мне очень приятны ваши слова, хотя я не уверена, что доставлю вам радость.

— Видеть вас для меня всегда большое удовольствие.

— Мне нужно поговорить с вами, посоветоваться…

— Что — нибудь случилось?

— Вряд ли, но кое — что беспокоит меня.

— Я жду вас.

— Во сколько вам будет удобнее?

— Девять часов устроит вас? Мы выпьем кофе.

— В девять я буду у вас.

— Джордж, — сказал Пуаро своему верному слуге, — сегодня вечером у нас гостья — миссис Оливер. Приготовьте кофе и ликер. Я, правда, толком не помню, какой предпочтительнее.

— Мне кажется, ей нравится вишневый.

— Прекрасно. Значит, вишневый ликер.

Миссис Оливер бывала порой непредсказуемой, поэтому Пуаро не представлял, что ее заботит: что — нибудь серьезное или, напротив, самое банальное. Он очень нежно относился к писательнице и любил иметь с ней дело.

Хотя бывали случаи, когда она доводила его до бешенства.

Миссис Оливер явилась ровно в девять. Когда она вошла в комнату, Пуаро понял, что она чем — то сильно озабочена. Ее всегда безукоризненно причесанные волосы были несколько взлохмачены.

Пуаро усадил ее в кресло, налил кофе и вишневый ликер. Сделав глоток, миссис Оливер облегченно вздохнула:

— По правде говоря, я боюсь, что вы подумаете обо мне, что я ужасная дура, но тем не менее…

— Я прочитал в газете, — сообщил Пуаро, — что сегодня был литературный утренник для женщин — писательниц и вы там присутствовали. По — моему, вы до сих пор избегали такого рода собраний…

— Сегодня это был первый случай и, я думаю, последний.

— Сильно пострадали? — участливо спросил Пуаро. Он знал, что его приятельница страдает некоторой стеснительностью и смущается, когда хвалят ее книги. — Или просто не получили никакого удовольствия?

— Кое — что мне там понравилось, а потом было не очень приятно.

— Вы хотите поговорить со мной об этом?

— Не знаю. Я не думаю, что вас это заинтересует. Но все же я решила посоветоваться с вами.

— Мы старые друзья. Я думаю, что мы знаем друг друга никак не менее двадцати лет. Я слушаю вас. Наверное, на утреннике вам наговорили кучу комплиментов?

Миссис Оливер, улыбнувшись, покачала головой.

— Нет, не успели. Меня внезапно захватила в плен дама, очень большая, с повадками начальницы. Она покрутилась возле меня, потом затолкала на диванчик и завела разговор об одной из моих крестниц.

— Вы ее любите, эту крестницу? Миссис Оливер пожала плечами:

— Я не видела ее много лет. У меня нет возможности поддерживать тесные отношения со всеми моими крестницами и крестниками… Эта дама ошарашила меня своим вопросом. Она спросила: убил ли отец крестницы ее мать, или, наоборот, мать убила отца?

— Прошу прощения… — недоумевая, проговорил Пуаро.

— Я понимаю, что это звучит, как бред сумасшедшего. Может, они действительно были сумасшедшие? Дело в том, что родителей Селии, моей крестницы, нашли мертвыми недалеко от их дома. Я только забыла, где это было: в Корнуэле или, может быть, на Корсике. Что — то в этом роде. И все это произошло много лет назад… И я никак не могла понять, почему она ко мне обратилась с этим вопросом.

— Я думаю, потому, что вы пишите детективы и, с ее точки зрения, прекрасно разбираетесь в преступлениях… Эта история была в действительности?..

Миссис Оливер кивнула:

— Дело в том, что с матерью Селии мы в свое время учились вместе в школе. Мы дружили с ней. Потом она вышла замуж за сэра Рейвенскрофта… Очень дружно и счастливо. Он был генерал или полковник, в общем военный. Они редко бывали в Англии, большую часть жизни провели где — то на Востоке. Когда эта дама начала задавать мне вопросы, я не сразу поняла, о чем идет речь, да и память у меня дырявая. Но потом я вспомнила эту трагедию, она случилась лет десять назад, а может быть, двенадцать. Тогда газеты очень много писали об этом.

И миссис Оливер рассказала, что супруги были убиты из одного и того же револьвера, который принадлежал генералу и хранился у него дома. Но полиции так и не удалось выяснить, то ли их застрелил какой — то фанатик, то ли это было совместное самоубийство.

Пуаро слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы.

— Так, — сказал он, когда миссис Оливер закончила свое повествование. — А почему эта дама так заинтересовалась этим случаем?

— Не знаю. Она хотела, чтобы я поговорила с Селией, она преподает в Оксфорде… Нет, кажется, в Кембридже. У Селии ученая степень, она очень современная. Я не думаю, что она употребляет наркотики. К праздникам она присылает мне поздравительные открытки. Ей лет двадцать пять или двадцать шесть.

— Она замужем?

— Нет. Но очевидно, собирается выйти за сына этой Дамы. Как же ее зовут? О! Миссис Бриттл… Нет — нет! Бертон — Кокс! Вот как!

— Миссис Бертон — Кокс не хочет, чтобы ее сын женился на вашей крестнице потому, что то ли ее отец убил мать, то ли наоборот?

— Думаю, что это так. Это единственное, что я могу предположить. Но я не понимаю, какая тут разница?

— Над этим имеет смысл подумать! — сообщил Пуаро. — Я припоминаю историю, которую вы мне поведали… Не понятно все — таки, почему эту Бертон — Кокс так заинтересовала эта история? Она что, очень любит своего сына?

— Не знаю… Может быть, она не хочет, чтобы он женился на Селии?

— Что ж, возможно. Если мать убила отца, она боится, что, возможно, Селия унаследовала ее дурные качества.

— Не знаю.

— В общем — то, узнать это было бы любопытно!

— Да, — кивнула миссис Оливер. — Я знаю, что вы любите расследовать дела, в которых сначала все непонятно.

— Дорогая, я чувствую, что вы озадачены и не знаете что делать.

Миссис Оливер кивнула головой.

— Есть три способа. Первый. Вы напишете записку миссис Бертон — Кокс: «Я очень сожалею, но помочь вам не могу». Второе. Вы встретитесь с крестницей и расскажете о встрече с миссис Бертон — Кокс и ее просьбе. Заодно узнайте, действительно ли она собирается замуж за ее сына. Третье, что вы можете сделать…

— Я знаю, — перебила миссис Оливер. — Одно слово.

— Ничего, — проговорил Пуаро.

— Именно! Это самое правильное, что можно сделать. Ничего. Все — таки это большая наглость с моей стороны взять и рассказать Селии о разговорах, которые ведет ее будущая свекровь… Но…

— Именно «но». Человеческое любопытство!

— Я все — таки хочу знать, почему эта противная баба обратилась именно ко мне… Тем не менее все это надо выкинуть из головы к отдохнуть…

— Однако вы не уснете. Или проснетесь ночью и будете думать… Я же знаю вас. А потом напишете острый криминальный рассказ. Может быть, это будет сенсация.

— Я подумаю.

— Оставьте это. Разобраться в этой истории трудно, да и нет для этого веских причин.

— Я бы хотела быть уверенной в том, что этих причин нет.

— Человеческое любопытство, — укоризненно проговорил Пуаро. — Очень интересное свойство. Не знаю, кто изобрел его. Думаю, что греки изобрели любопытство. Они хотели знать. До них, я думаю, никто не хотел много знать. А они хотели знать, как управлять страной, в которой они жили, как сделать так, чтобы им не рубили головы и не сажали на кол, как избежать других неприятностей… Гораздо меньше их интересовало почему. Но с тех пор людей стало больше интересовать почему. А в результате появились корабли, поезда, самолеты, атомные бомбы и многое другое. Маленький мальчик глядит на крышку чайника, которую поднимает пар, и вот уже по рельсам забегали паровозы. И так далее…

Ознакомительная версия.